Демон - Страница 89

Услышав свое имя, я немного растерялся, но, благодаря толчку Томки, сориентировался и, сделав два положенных шага, повернулся лицом к своим товарищам, и через миг, будто со стороны, услышал свой голос, читающий текст присяги. Приняв из рук отца заветный берет с мордой Демона на нашивке, и два «Кросса — 3000», я, сияя, как новая монетка, встал в один строй со всеми нашими родителями, чувствую себя настоящим Демоном! Уже оттуда я немножечко свысока я посматривал на ребят, которые все еще ждали своей очереди, с завистью посматривая на меня…

…По штатному расписанию, моим ведомым оказалась Тамарка Семенова. Над нами, конечно, немного похихикали все, кому не лень, но я был рад: мне она нравилась, да и летала здорово. Иногда даже лучше меня. Правда, признавать мое лидерство она раньше не любила, но все равно держалась рядом. А уже в первый вылет на патрулирование системы ее словно подменили: она идеально повторяла все мои маневры, не лезла вперед, не отставала, и тем самым заставила меня забеспокоиться. Я еле дождался посадки, и, даже не сняв с головы шлем, вылетев из корабля, тут же подбежал к ее шлюзу.

— Том! Можно тебя спросить? — тронул я ее за плечо, как только она показалась в люке. — Что с тобой творится? Ты не похожа на себя!

— А что тебе не понравилось? — ехидно усмехнулась она, отталкивая меня от шлюза. — Я что, путалась у твоих дюз?

— Нет, ты летала просто отлично! Просто я не привык к тому, что ты такая спокойная…

— Привыкай! — захихикала она. Потом дернула себя за косичку и, высунув язык, добавила: — Но это только там, наверху! И на полигонах…

— Слушай, я не шучу! — слегка нахмурился я. — Я должен знать, чего от тебя ждать. Давай на пару минут забудем про то, что мы дети…

Она посмотрела на меня долгим, испытывающим взглядом, потом вздохнула, прошлась до небольшого пригорка, на котором сохранилась трава и села на него:

— Если честно, то я мечтала быть ведущим. Всю жизнь. Стать самой крутой девушкой в подразделении. Чтобы меня слушался мой ведомый, чтобы я летела в атаку впереди него, и чувствовала себя чем-то вроде наконечника копья! — она подозрительно посмотрела мне в глаза, но, не найдя там и отблеска улыбки, продолжила: — А вчера, после распределения по звеньям, я расстроилась и проплакала часа три, если не больше. Потом пришел папа, увидел мои зареванные глаза и потребовал, чтобы я рассказала, из-за чего плачу. Я сначала пыталась соврать, но он на меня так рявкнул, что я перепугалась: таким я его еще не видела. Пришлось выложить все.

— И что он?

— Он рассмеялся! Он хохотал так, что прибежала мама! — Томка покраснела, но продолжила рассказывать дальше. — Оказывается, твоя мама, Тень, самый гениальный пилот подразделения. И ее уважают чуть ли не больше, чем твоего отца. И знаешь почему? Потому, что быть ведомым очень сложно. Сложнее, чем ведущим. Мы просидели над записями их боев почти до рассвета. Папа показывал мне, как гибли его товарищи, когда разбивались их пары. Ты знаешь, они оказались правы: почти все смерти лежали на совести ведомых. А потом мама мне сказала, что гордится тем, что папа когда-то взял ее вторым номером: это было признание ее способностей. И еще она гордится тем, что за все время, пока она летала с папой, ни один Циклоп так и не зашел ему в хвост.

— Они действительно правы: у них такой опыт… Ты знаешь, почему почти все смешанные пары, которые есть в подразделении, в итоге переженились? — покраснев, спросил ее я. — Мне мама как-то рассказывала…

— Почему? — Тома снова покраснела, но не отвела взгляда в сторону.

— Оказывается, заслуга психологов, отбирающих пары, в этом, конечно, есть, но это не главное. Основная причина — ежедневные тренировки и полеты. Если пара начинает понимать друг друга без слов, с полувзгляда, полувздоха, то они словно превращаются в одно существо. И им трудно расставаться. Если этого не происходит, то звено не может и летать, и воевать. Вернее, это у них получается хуже. И либо их сбивают, либо, если это замечают командиры, его переформировывают! Вот так-то…

— Понятно! — почему-то грустно улыбнулась она. — Я об этом как-то не задумывалась…

— А я — задумывался. И, если быть до конца честным, то весь вчерашний день дико боялся распределения…

— Почему?

— Я пытался примерить себя к каждому из ребят, и пришел к выводу, что я бы предпочел два варианта: либо получить напарника — парня, либо… — Я собрался с духом, и выпалил:

— Либо тебя!

— Я тебе нравлюсь? — покраснев еще больше, но все так же прямо смотря на меня, спросила Томка.

— Знаешь, мне трудно ответить честно… — признался я. — Ну, да, ты — одна из лучших пилотов из ребятни, потом, я тебе доверил бы свою спину, и с удовольствием прикрывал бы твою; и… да, нравишься! И характер, и… — по-моему, покраснел и я, — и… внешне… Знаешь, ты мне напоминаешь мою маму: она тоже упрямая, но при этом надежная, как скала…

— Спасибо, Сань! — очень серьезно ответила девчонка. — Я очень рада, что мы с тобой поговорили. Обещаю: я буду такой же надежной, как Тень, и даже лучше! Только мне придется немного себя переделывать: надо привыкнуть быть второй! Поможешь?

— С удовольствием! — засиял я, и вскочил на ноги. — Давай наперегонки до нашего дома? А там я угощу тебя мороженным? А, напарник?

— Как скажешь, командир! — хихикнула она, и тут же сорвалась с места…

Глава 10. Ира

Рейд к МС-45723 начался необычно. Вик, чтобы не терять зря двадцати трех суток в гипере, загнал все «Кречеты» в грузовой трюм транспорта «Добрыня Никитич», по-моему, уже лет десять не поднимавшегося с космодрома Ньюпорта, и, прыгнув, занялся дрессировкой детей. Три звена, признанные самыми лучшими среди молодежи, смогли отдохнуть от зверских тренировок только последние сутки перед выходом. Нашим сыновьям доставалось больше всех: я разок за них даже заступилась. Правда, «ночью», когда, вымотанные тренажерами, дети спали в своих каютах. Однако он грустно усмехнулся в ответ на мое замечание, и сказал, что чем больше он успеет им передать, тем легче им будет потом. А поблажек им он делать не будет: его сыновья должны быть самыми лучшими. Иначе им нечего делать среди Демонов. Я еще немного побурчала для порядка, но довольно скоро затихла: в его словах был резон. Пришлось ему помогать в меру своих сил…